Единственное традиционное деление арабов есть деление их на оседлых и кочевников. Это деление фундаментально, его необходимо учитывать всегда, когда речь идет об истории арабского народа. Нравы и обычаи современных кочевников (или бедуинов, как их еще называют) ничем не отличаются от нравов и обычаев их тысячелетней давности и, возможно, еще долго будут оставаться неизменными. Как и в библейские времена, кочевники живут племенами, меняя место жительства, как только стадо истощит земли вблизи их временной стоянки. Оседлое же население изменчиво - здесь играют роль и особенности местности, и разнообразие контактов с другими народами. Деление арабов кочевых и оседлых соответствует и традиционным представлениям о происхождении арабов из трех рас. Одна из них исчезла еще до исламизма; вторая образована потомками Катана (в Библии - Жоктана) оседлым населением Йемена; третья восходит к Измаилу - сыну Абрама и египетской рабыни. Из сказанного выше с очевидностью вытекает, что не существует единого арабского типа; точно так же как не существует единого типа француза или итальянца. Большая часть арабского населения соответствует описанию Ляррея - хирурга египетской армии:

"Это люди чуть выше среднего роста, крепкого телосложения; кожа у них упругая, смуглая или загорелая; лицо овальное, медного цвета; широкий и высокий лоб; черные брови и такие же живые, глубоко посаженные глаза; прямой, средней величины нос; четко очерченный рот; ровные, красивые, белые, как слоновая кость, зубы; красивые, среднего размера уши, немного загнутые вперед; слуховое отверстие строго параллельно внешнему соединению или височным векам. В женщинах восхищают совершенные пропорции тела и гордая походка. Впрочем, у представительниц любого народа найдутся особенности, выгодно отличающие их от других. Племена бедуинов, или арабов-пастухов, разбросаны по плодородным землям, расположенным по краям пустыни. Живут кочевники в палатках, перенося их при необходимости с одного места на другое. Они похожи на оседлых арабов, но имеют, как правило, менее выразительные черты лица и меньший рост, чем последние. Глаза у них блестят сильнее, чем у цивилизованных арабов; они более ловки, более худы, но, несмотря на это, отличаются своей силой. Кочевники обладают живым, искусным, глубоким умом, гордым и независимым характером. Они недоверчивы и скрытны, но храбры и отважны. Бедуины заслуженно считаются прекрасными наездниками; восхищает их умение обращаться с копьем и дротиком, а также способности к искусству и ремеслам."

Среди этих признаков, отмеченных Лярреем, меня более всего удивил необычный блеск глаз у арабов, в особенности у детей, блестящая белизна зубов, изящество форм и гордая осанка. Интересно, что сегодня эти признаки присущи только кочевникам.     Кроме перечисленных различий между арабами, существуют особенности, связанные с различием регионов их проживания. Мы увидим, как отличаются друг от друга арабы Аравии, Сирии, Египта, Африки и Китая, причем различия касаются, в основном, физических признаков, Впрочем, репродукции фотографий скажут вам больше, чем словесное описание.

(В данном издании репродукций нет; возможно, они присутствовали в предыдущих изданиях - ред.)

Арабы Аравии.

Арабы, населяющие центральную Аравию, особенно кочевники, по-видимому, охранили наибольшее сходство со своими предками, несмотря на многочисленные смешанные браки с неграми. Кочевники представляют собой полудикую расу, не имеющую ни цивилизации, ни истории. Они и сегодня ничем не отличаются от своих предков, живших 3000 лет тому назад, ничем, кроме религии. Они не отличаются от арабов, описанных в Библии или в работах Геродота; они обречены не изменяться. В то время, как плодородные районы (например, Йемен) формируют оседлое, в частности, крестьянское население, бесплодные пески пустынь создают только кочевников. Бедуины всегда, как и сегодня, жили небольшими племенами под патриархальной властью вождя, именуемого шейхом, или господином. Шейх является главой одного из семейств племени. Власть его сильно ограничена и сводится к руководству воинами в сражениях, дележу добычи и некоторым другим церемониям. Бедуины имеют два основных занятия. Это война и скотоводство. Войны между племенами нескончаемы; они вспыхивают по малейшим поводам. Здесь действует библейский закон возмездия: глаз за глаз, зуб за зуб; каждое убийство влечет за собой новое, как возмездие; лишь будучи почти полностью обескровленными, племена заключают мир. Ясно, что и достоинства, и недостатки кочевников непосредственно связаны с условиями их существования. Вот что говорит по этому поводу Хердер:

"Арабы сохранили патриархальные нравы своих предков; они - само противоречие; они одновременно жестоки и угодливы, суеверны и восторженны, пылки, падки на веру и на вымысел; они сохранили молодость души и, будучи одержимы какой-либо идеей, способны на великие дела".

Свободный, гордый, великодушный араб может быть дерзким и вспыльчивым; он заключает в себе все пороки и добродетели своей нации: необходимость постоянно заботиться о своих нуждах делает его активным, множество страданий, которые он вынужден терпеть, делает его спокойным. Араб любит независимость - это единственная его радость, он ненавидит всякую власть и готов сражаться против нее с исключительной жестокостью. Арабом часто движет чувство мести. Честь для араба - превыше всего. Меч, красноречие и гостеприимство - вот что составляет славу нации. Меч для араба - единственное средство отстоять свои права; неразвитость письменности придает особый вес красноречию, благодаря которому споры порой удается решить мирно, без применения оружия; гостеприимство для араба - часть общечеловеческого кодекса. Приведу слова Дезвержера:

"Возможно, наиболее яркая черта характера араба - это тесное сплетение склонности к грабежу с гостеприимством, тяги к воровству и щедрости, жестокости и рыцарского великодушия, т.е. сочетание полярно противоположных качеств. Рассказ об одном и том же арабе вызывает у слушателя многократную смену чувств презрения и восхищения. Трудно понять характер араба, если не рассматривать его с точки зрения условий существования нации в целом, изолированной от остального мира и вынужденной жить на столь неблагодарной земле. Бедность арабских земель оправдывает склонность арабов к грабежам: лишенные богатых пастбищ и плодородных угодий арабы исправляют несправедливость судьбы силой, грабя караваны с товарами. Они не делают различий между открытой войной и нападением из засады; вооруженный разбой, ограбление путешественника для них так же похвальны, как и взятие осажденного города, как захват чужой территории. Однако эти малосимпатичные черты характера арабов окупаются их благородством и великодушием. Жестокий воин, охваченный жаждой грабежа и мести за оскорбленное самолюбие, под сводом своего шатра превращается в щедрого и учтивого хозяина. Угнетенный, доверившись ему, не только может рассчитывать на поддержку - он становится почти что членом семьи хозяина. Жизнь такого человека для араба священна, он готов защищать ее с риском для своей жизни. Не изменит положения и тот факт, что гость может оказаться бывшим врагом, которому араб не раз желал прежде гибели. Араб не остановится перед тем, чтобы увести верблюда у своего соседа - ловкостью или силой, чтобы оказать своему гостю более щедрый прием. Щедрость всегда была наиболее ценимой арабами добродетелью, достоянием арабской нации."

Я добавил бы к сказанному, что главной чертой характера кочевых арабов (будь то в Аравии, Сирии или Африке) является чувство независимости. Европейцам трудно оценить всю глубину этого чувства. Кочевники свысока относятся к горожанам, считая их рабами. Для них привязанность к земле есть рабство, т.к. у человека, закрепившегося на земле, с фатальной неизбежностью появляется хозяин. Кочевники же не имеют ничего, кроме своей свободы, но свобода и есть главнейшее их благо, и они умеют его хранить. Никакие завоеватели - греки, римляне, персы и др., покорившие весь мир, не смогли поработить кочевников. Всякое господство над кочевниками эфемерно и остается таковым даже тогда, когда одни из них порабощают других. Чувство независимости арабов восходит к далекой древности. Так, еще Диодор из Сицилии утверждал, что у набатиян - кочевников, населявших каменистую Аравию, запрещалось выращивание злаков, фруктовых деревьев, строительство домов и любая тому подобная деятельность, поскольку все это есть отказ от свободы. Этот народ никогда не был завоеван. Геродот отмечает, что в то время , когда финикийцы и палестинцы платили большие дани королям Персии, арабы были освобождены от этого. Грабительские инстинкты и воинственный характер арабов кочевников всегда делали их опасными соседями для цивилизованных народов. Оседлое население считает кочевников разбойниками, они же другого мнения о себе. Они гордятся грабежом караванов так же, как европейцы гордятся захватом чужих территорий, бомбардировкой городов и другими проявлениями агрессии. Кочевники не ставят памятников своим вождям, не почитают их не в меньшей степени, чем европейцы почитают великих своих полководцев. Это почитание укоренилось в результате многочисленных войн и грабежей, в которых арабы - кочевники оттачивали свое воинское мастерство под руководством последователей Мохаммеда и в результате которых они завоевали весь мир. Сохранились эти инстинкты и в новых условиях, поскольку обстоятельства не меняют самого характера народа - измениться могут лишь формы его проявления: любовь к грабежам превратилась в любовь к завоеваниям, великодушие породило рыцарские обычаи (которые переняли впоследствии все народы Европы). Привычки арабов к междоусобицам развивали у народа дух соперничества; они настолько укоренились, что борьба стала нескончаемой, превратилась в самоцель. Кочевники - завоеватели сыграли немаловажную роль в истории арабского народа, но блестящую славу ему принесли другие последователи Мохаммеда - ученые и деятели искусства. Кочевники всегда крайне пренебрежительно относились ко всем достижениям цивилизации, предпочитая ей жизнь в пустыне. Против этого наследственного чувства не действуют никакие доводы разума. (Примерно то же мы видим и у американских индейцев.) Кочевникам не раз было предложено обосноваться на земле, в частности, в Сирии, но они всякий раз отвергали эти предложения. Гордые и благородные арабы - кочевники умеют обходиться без плодов цивилизации, удивляя эти путешественников. Вряд ли араб - бедуин в чем-либо уступит средневековому высокомерному феодалу - барону. Впрочем, жизнь в пустыне не лишена обаяния, и я охотно признаюсь, что если бы мне пришлось выбирать между существованием чернорабочего, занятого на заводе по 12 часов в день, и независимым существованием в пустыне, то колебания мои были бы недолгими. Сохраняя столь неразвитую социальную форму, (единственно возможную в условиях пустыни), арабы - кочевники находятся много выше цивилизованных народов. Я много раз беседовал с ними. По-моему, их восприятие жизни соответствует восприятию большинства вполне цивилизованных европейцев. Познакомившись позднее с поэзией бедуинов, мы убедимся в том, что этот народ, оставаясь диким в своих обычаях, вовсе не является таковым по своему мышлению. Редко можно встретить кочевника, который не был бы поэтом. Любой кочевник - в душе - поэт и, как всякий поэт, сохраняет в себе что-то детское. К составленному нами психологическому портрету кочевника следует добавить еще один , может быть, самый важный штрих: несмотря на кажущееся спокойствие, он обладает очень живым характером, сходным с характером женщины или ребенка. Словно женщина или дитя бедуин руководствуется в своих поступках моментальными впечатлениями, судит о людях по их внешнему виду; его можно легко ослепить шумом, славой, внешним великолепием; вызвать в нем восхищение - это лучший способ убедить его в чем-либо. Таковыми являются все примитивные расы, таковыми являются женщины и дети, ибо все они представляют собой низшие формы развития человечества. Кочевники, по - существу, являются полудикарями. Это, несомненно, смышленые полудикари, но не сделавшие ни одного шага к цивилизации на протяжении тысячелетий и, следовательно, и не претерпевшие никаких изменений, которые у цивилизованного человека накапливаются за счет наследственности. Если, таким образом, ограничиться лишь психологическими признаками, то можно утверждать, что оседлые арабы и арабы - кочевники представляют собой две различные расы, и разделяет их пропасть.     Остановимся на характере оседлых арабов Аравии. Иногда думают, что это полуварвары. Это не так. Как отмечает Палграв, такое ошибочное представление, видимо, связано с тем, что путешественники посещают обычно лишь несколько мест, расположенных на побережье этого громадного полуострова. Он с восторгом говорит об образованности жителей Омана, способных, как и англичане, создавать машины и железные дороги. Известно, что в Йемене есть два университета: Зебида и Дамара, которые известны не менее, чем Каирский университет. Сегодня мы судим об арабах лишь по тем печальным образцам, которые являют собой жители Сирии, Египта и Алжира. Чтобы серьезно изучить этот народ, следует обратиться к его колыбели. Автор, цитируемый мною выше, долго жил среди арабов. Он считает арабскую расу одной из "самых благородных на земле", имея в виду городское население.

"Я много путешествовал, много вращался среди разных народов: африканцев, азиатов, европейцев. На мой взгляд, очень немногие из них могут быть поставлены выше жителей центральной Аравии. Хотя эти последние говорят на том же языке, что и кочевники пустынь, и в их жилах течет одна и та же кровь, дистанция между ними огромна".

Как мы отмечали выше, оседлые арабы, населяющие разные страны или даже разные районы Аравии, сильно различаются. Впрочем, то же можно сказать и о любом другом цивилизованном народе. Если рассматривать только лишь территорию Неджеда (правда, площадь ее достаточно велика - она превосходит суммарную площадь нескольких европейских государств), то можно увидеть различия между арабами толь же глубокие, как между жителями севера и юга Европы. Например, характер вахабитов мало похож на тот характер, который обычно приписывают большинству арабов. Они энергичны, скрытны и, прежде всего, завистливы. Вот как описывает их Палграв:

"вахабиты менее великодушны, менее склонны к различным начинаниям, менее веселы и менее откровенны, чем другие арабы; в то же время, они более настойчивы, более мудры; они редко позволяют словам выдавать и тайные чувства; они тверды в своих намерениях и ужасны в мести. Это беспощадные враги, это ложные друзья чужестранцев; их можно было бы назвать шотландцами полуострова (не в обиду для последних). Лица их имеют жестокое, даже мрачное выражение, резко контрастируют с доброжелательными лицами северных соседей. Эти люди не подчиняются минутным влечениям, они следуют заранее намеченной системе. Имея довольно ограниченное мышление, но сильную волю и настойчивость, они способны к такой высокой социальной организации, которая обеспечивает им триумф над врагами и тираническую власть над соседями, ослабленными постоянными дележами. Империя вахабитов стремится поглотить большую часть полуострова, и мечта эта, возможно, осуществится быстрее, чем принято думать. Характер этих людей проявляется в самых мелких бытовых деталях, Говоря с вахабитами, следует обращать внимание на каждое их слово на каждый жест - все это имеет большое значение."

Арабы Сирии.

В Сирии, как и в Аравии, арабы делятся на кочевых и оседлых. Первые живут в пустыне, вторые - в городах. Как и все кочевники, кочевые арабы Сирии не сильно страдали от многочисленных завоевателей, побывавших в стране. Они и сегодня живут так же, как и 3000 лет назад - скотоводством и грабежами. Фактически им принадлежит вся территория страны, кроме городов: везде, от Иордании до Дамаска они нападают на караваны и грабят путешественников, не заплативших выкуп за пересечение их территории и за сопровождение в пути. Впрочем, характер их двойственен: в нем сочетаются и жадность, и великодушие. Гость, которому был оказан прием, для них священен. Ничто не может заставить арабов Сирии отказаться от кочевой жизни, которую они ведут на протяжении веков. Кочевые арабы Сирии всегда с пренебрежением относились к аренде земли и любой деятельности на ней. Кроме кочевников пустынь, или бедуинов, исповедующих религию Мохаммеда, в Сирии есть племена, исповедующие другие религии. Самые значительные из них - это Метуали, Ансари, Марониты и Друзы.

Метуали

Это горные арабские племена, живущие очень изолированно. Они принадлежат к магометанской секте шиитов и очень нетерпимы. Никогда не соглашаются обедать вместе с посторонними. Предполагают, что они происходят от старинных племен курдов, хотя и имеют признаки, присущие и монголам, и арабам, и персам.

Ансари

Ансари также состоят из различных горных племен. Религия, которую они исповедуют, есть одна из ветвей ислама. Ансари верят в переселение душ; они поклоняются солнцу , луне и т.п.

Марониты

Они близки к сирийцам, но имеют и свои особенности. Это шумная и тщеславная христианская секта, члены ее редко выказывают слишком большую храбрость.

Друзы

Друзы близки к кочевникам пустынь. Это гордая и независимая магометанская секта. Смелые и гордые Друзы постоянно воюют с маронитами Ливана.     Что касается жителей городов и деревень Сирии, они образуют смесь всех народов: египтян, финикийцев, евреев, вавилонян, персов, греков, римлян, арабов, монголов, черкесов, крестоносцев, тюрков и т.д. --всех тех, кто более или менее длительное время пребывали здесь. Поэтому здесь встречаются самые разнообразные типы. Сирийцы-горожане обычно смышлены, изворотливы, хитры и коварны. Со времен римлян они не пользуются уважением: римляне считали, что сирийцы рождены для рабства. Покорные различным владычествам, тяготившим их на протяжении веков, они сохраняли энергию лишь для религиозных ссор. Во всем, за исключением того, что относится к религии, они очень покорны, и это абсолютное повиновение любой власти выше понимания европейцев. В качестве примера приведу эпизод, рассказанный европейским офицером, г. Де Вогюс, находившимся в Сирии во времена репрессий, последовавших за резней 1861 г. Офицер видел собственными глазами, как

"один из многочисленных палачей заканчивал свой дневной труд, но то ли гвоздь был вбит слишком высоко, то ли стул был слишком низок... Мимо на осле, груженом частью бараньей туши, проезжал старик-мусульманин. Исполнитель высокой работы сделал ему знак остановиться. Старик послушался, слез с осла и покорно вытянул шею, думая, что настал его последний час. Тогда палач с презрением дал ему понять, что ему нужен осел. Он схватил животное, успокоил его, пропустил веревку через его шею и подстегнул. Тот пошел, оставив импровизированного всадника повешенным. Счастливый, что так дешево отделался, старик схватил часть бараньей туши, сел на осла и галопом помчался прочь".

Я повторяю, что такая покорность существует лишь в вопросах, не относящихся к религии. В Дамаске во время недавних египетских волнений сохранялось поразительное спокойствие; я с удивлением наблюдал, как на глазах многочисленной толпы солдаты ударами и тычками заставляли путника уступить им дорогу. В то же время я не раз слышал, как малейший успех арабов в Дамаске и Иерусалиме становился сигналом для массового избиения христиан во всей Сирии. В 1861 г. они позволили избивать себя, как баранов, и это чуть было не повторилось в 1882г.

Арабы Египта.

Современные египетские арабы представляют собой продукт скрещивания местного населения с арабами, завоевавшими Египет в 640г. под предводительством Амру. Будучи арабами по языку и религии, современные египтяне не являются таковыми по крови. В силу антропологических законов, упомянутых выше, элемент-завоеватель вскоре был растворен в более многочисленном элементе, представленным завоеванным населением. Кроме того, исконное население Египта было лучше приспособлено к суровому климату страны, чем чужестранцы. Промежуточные элементы вскоре исчезли, и, таким образом, современный оседлый житель Египта, по существу, является сыном египтян времен пирамид. Это видно и по его фигуре, и по его широким плечам, толстым губам, выступающим скулам, и по схожести его с персонажами, изображенными на старинных монументах. Оседлые арабы берегов Нила напоминают древних египтян не только физиономией; они унаследовали и их характер. Это добрые и очень вежливые люди. Долго терпевшие различные угнетения, все они боятся власти, особенно европейцев. В то время, когда Каир был очагом восстаний, когда все газеты только и писали об избиениях, я мог совершенно свободно один расхаживать среди жителей деревень, расположенных на берегу Нила. Нигде ни разу я не встретил грубого отношения к себе. Потребности феллаха очень малы. Он довольствуется лишь самым необходимым и при этом совершенно счастлив. Он живет, не заботясь о будущем, не имея понятия ни о времени, ни о расстоянии. На все вопросы у него один ответ: "я не знаю". Он не знает и не хочет знать, сколько времени требуется, чтобы от одной деревни дойти до другой, каково расстояние между ними и т.п. В Египте различие между оседлыми и кочевыми арабами еще сильнее, чем в Аравии и Сирии. Здесь эти народы различаются не только условиями существования, они представляют собой совершенно разные расы. Если арабы, живущие в городах, после многочисленных скрещиваний окончательно превратились в египтян, то кочевники, скрещиваясь лишь между собой, представляют тип араба времен Мохаммеда - с орлиным носом и блестящими глазами. Они - единственные грозные воины Египта; лишь с ними приходилось считаться англичанам во время недавней кампании. Палатки египетских арабов - кочевников расположены по берегам Нила, недалеко от воды. Кочевники не боятся никаких авторитетов и не входят в отношения с феллахами, к которым испытывают антипатию. Условия существования кочевников в Египте не отличаются от условий существования всех арабов пустыни. Араб - кочевник остается собой при любой власти. Кроме арабов Египет населяет множество других народов: тюрки, копты, сирийцы, негры, греки, европейцы и т.п., однако случаи смешения их с феллахами очень редки. К тому же климат Египта столь убийственен для иностранца, что лишь не многие из нх воспроизводятся на этой земле более, чем в двух поколениях. Арабы единственный народ, который преуспел в деле продолжения рода в Египте. Среди перечисленных выше народов Египта особого внимания заслуживают копты, ибо среди них чаще всего встречаются лица, похожие на те, что изображены на старинных могильных камнях.
    Копты исповедуют христианство и никогда не смешиваются с арабами. Они встречаются, большей частью, в верхнем Египте, в городах и селениях, таких, как, например, Сиут. Их язык очень похож на язы древних египтян. Шамрольон, изучив язык коптов, сумел прочитать древние иероглифы. Во многих работах утверждается, что сегодня копты не говорят на своем языке. Однако мне не раз приходилось слышать разговор коптов между собой. В языке коптов даже существует несколько диалектов. Письменность коптов основана на греческом алфавите. Численность коптов в Египте обычно оценивают в 200 000 человек. Однако есть многочисленные свидетельства в пользу того, что их число превышает 500 000. Мне не кажется правдоподобной та грустная картина, которую обычно рисуют, говоря о характере коптов. Несомненно то, что по уровню образования они стоят выше местных арабов и особенно тюрков. В администрации копты занимают должности, требующие больших умственных усилий, однако религия запрещает им занимать высокие посты.
    Что касается тюрков, заменивших арабов на политической сцене Египта, то их этнографическое влияние всегда было минимальным. Тюркское население, насчитывающее сегодня 20 000 человек, составляет аристократию и не смешивается с основным населением Египта.

Арабы Африки.

Восток обычно отождествляют с Египтом. Однако арабы (по крайней мере, являющиеся таковыми если не по религии, то по крови) населяют не только Египет, но и весь север Африки, а местами их территория пересекает экватор. Фактически они представляют собой смесь арабов, берберов и, в той или иной степени, негров. Я был удивлен подобным смешением кровей у населения Марокко, но по мере приближения к экватору оно лишь усиливалось. Африканские берберы сильно отличаются от арабов. Мы не будем останавливаться здесь на характеристике этого народа, т.к. ей будет посвящена отдельная глава нашего повествования. Как и арабы, живущие на других территориях, арабы Африки подразделяются на кочевых и оседлых. Однако и те, и другие здесь представляют собой продукт многочисленных смешений. Жители прибрежных городов - это смесь из карфагенян, римлян, греков, вандалов, берберов, арабов, тюрков, европейцев, негров, веками населявших побережье и окрестности. На северном побережье Африки мне встречались всевозможные типы - от негра из Судана до Аполлона Бельведерского. Невозможно причислить всех арабов Алжира к одному типу или подразделить их на небольшое число типов, как это сделал недавно один антрополог, имеющий весьма поверхностное знакомство с населением Алжира. Алжирский араб, по существу, является метисом,

(согласно Картез, на 2.5 млн. мусульман Алжира приходится лишь 200 тыс. чистокровных арабов. Наиболее многочисленна раса, состоящая из берберов и кебелев; их насчитывается около 1.4 млн.)

а следовательно, ему должны быть свойственны все худшие качества метисов. Оседлые жители городов есть продукт смешения всех перечисленных выше народов - будучи длительное время угнетаемы различными правителями, они в сейчас постепенно вырождаются. Менее смешанные и, следовательно, менее склонные к вырождению, кочевники более близки к настоящим арабам и к кочевникам других местностей. И оседлые арабы, и кочевники обладают одним общим свойством: все они испытывают глубокую ненависть (и небезосновательную) к поработившим их европейцам. Любой коренной житель страны, которого мы считаем апатичным, созерцательным, непредприимчивым, смиренным или надменным в зависимости от обстоятельств, живущим одним днем, - каждый такой араб пожертвует всем, что у него есть, в том числе и своей жизнью, чтобы избавиться от порабощения. Европейцы, возможно, смогут методически уничтожить арабов так же, как это сделали американцы с индейцами, но, я уверен, им никогда не удастся ассимилировать их. Две столь различные расы не могут мирно сосуществовать на одной земле. Это мнение не принято высказывать в печати, но я не раз слышал его в Алжире от серьезных обозревателей и полностью разделяю его.

Арабы Испании.

Если у народов, упомянутых выше, известны предки, то с арабами Испании дело обстоит совершенно иначе. Их предки полностью исчезли, мы не знаем, какими они были, нам неизвестен их тип; не сохранилось ни документов, ни каких-либо других свидетельств. По-видимому, первоначальный тип араба впоследствии претерпел значительные изменения - это объясняется влиянием происходившего на протяжении 8-ми веков смешения с пленными христианами и африканскими берберами, которые завоевали Испанию. Уровень цивилизации испанских арабов показывает, насколько блистательным умом обладал этот народ,; история свидетельствует в пользу его храбрости и рыцарского благородства. Однако, как доказывают междоусобные войны, ставшие в итоге причиной исчезновения арабской расы, некоторые основные признаки арабского характера не исчезли бесследно. Истории испанских арабов и их современной цивилизации посвящена отдельная глава этой книги.

Арабы Китая.

Как только возникла империя арабов, халифы Востока и правители Китая стали часто обмениваться послами, между арабским Востоком и Китаем установились регулярные торговые отношения. Торговые пути пролегли и по суше, и по морю. Как и везде, куда проникали арабы, в Китае вскоре утвердился ислам. Сегодня согласно недавно вышедшей в свет работе г. Дабри де Тиерсант, посвященной магометанству в Китае, там насчитывается 20 млн. мусульман. Конечно, не все они являются арабами, но большинство из них имеет в своей крови большой процент арабской крови. Согласно упомянутому выше автору, эти мусульмане образуют особую расу - продукт смешения трех кровей: арабской, тюркской и китайской:

"Первое ядро магометан Востока , внедренное в Китай, представляет собой контингент из 4000 арабских солдат, отправленный в 755 г. халифом Абу Джафаром на помощь императору Су-Тсонгу, которому угрожал мятежный Ан-ло-хан. В качестве благодарности за службу император разрешил арабам обосноваться в главных городах империи. Женившись на китаянках, эти солдаты стали родоначальниками китайских магометан".

Соглашаясь с Андерсоном, полагающим, что честность арабов выше всяких комментариев, Дабри де Тиерсант приводит свои наблюдения:

"Они, в основном, исполнены духа честности и порядочности. Государственные деятели любимы и уважаемы населением; торговцы пользуются отличной репутацией. Все они религиозны и милосердны и образуют одну большую семью, защищают и поддерживают друг друга. Кроме того, благодаря тем ловким уступкам по отношению к законам страны, усыновившей их, благодаря братским религиозным связям, объединяющим их, они могли развиваться и возрастать численно, тогда как другие чужеродные религии, пытавшиеся обосноваться в Китае, либо полностью выродились, либо до сих пор влачат жалкое существование".

Высокая терпимость китайских мусульман, их либеральный дух, стремление никому не причинять боль, отличающие их от миссионеров других культов, их обычаи, их доверие к стране, гостеприимно принявшей их, привели к тому, что мусульмане пользуются всеми теми правами, что и другие китайцы. Они могут быть мандаринами, занимать высокие посты в армии и в окружении императора.     Я попытался в этой главе остановиться на вопросах, пренебрегаемых обычно историками, но позволяющих проследить связь исторических событий. Среди различных факторов, определяющих эволюцию народа, наиболее важными являются интеллект и мораль. Эти не поддающиеся определению признаки, называемые характером, составляют главные мотивы поведения людей. Человек приобретает их с момента появления на свет. Сформированные наследственностью, они постоянным грузом лежат на людях, и ничто не может снять этот груз. Из глубины своих могил умершие предки диктуют живущим манеру их поведения.

Мотивы нашего поведения были заложены в прошлом; сегодня формируются мотивы поведения наших потомков. Настоящее есть раб прошлого и хозяин будущего. Изучение первого всегда необходимо для познания второго.